Дочка голодает в израильской армии.  
Каждую  пятницу,  ближе  к полудню, у меня дома раздается звонок. Я снимаю трубку  и  слышу  страстный  голос дочери: «Ставь жарить картошку, я
уже в Иерусалиме!!!». Я  хватаю самую большую сковороду, раскаляю масло и вываливаю на нее целую миску чищенной с утра и нарезанной картошки.

Когда   в   первую   свою   побывку  из армии  она  позвонила  с  воплем: «Го-о-оло-о-одна-ая-я-я как соба-а-ака-а!!!» - отец философски мне
сказал: «А  что  ты  думала?  В  любой армии всегда голодно… У нас в Перми, помню, плеснут тебе щей в миску, а там три синих пленочки плавают вмест
Ну, вваливается ребенок и, едва сполоснув руки, набрасывается на картошку…

- Что   ж  ты  голую  картошку-то… - пытаюсь я сердобольно встрять, представляя, как же оголодала девочка, если ей одной лишь картошки довольно… 

- Вот, возьми баклажаны.

Она с полным ртом:

-  Какие баклажаны?! Я их уже видеть не могу! У нас каждый день пять видов закусок c баклажанами…                                           
- Ну, рыбку возьми…                                            
Она вытаращивает глаза:                                                   
- У  меня  рыба  уже  из  ушей  лезет! То  тунец, то форель, то карп, то копченая, то соленая…
Я несколько оторопела.       
- А курицу будешь?                                                        
- Мам, ну сколько можно эту курицу есть! Каждый день курица?!             
- Минутку, ты сказала, что голодная… Я поняла, что вас плохо кормят.      
- Ужасно! Ужасно кормят!                                                  
Тут я взялась за допрос серьезно.                                         
- Так. Давай с самого начала. Молоко дают?                                
Она удивилась:                                                            
- Молоко? А зачем? Оно на столах стоит, конечно, но только для кофе. Зачем его пить? Есть же йогурты, творог разный, кефир, ряженка, то-се…          
- А именно что - то-се?                                                   
- Ну,  сыры  там  всякие,  какие-то каши дурацкие… Салаты… Яйца… омлеты в основном. Глазунью сделать как следует не умеют. Я говорю: «Дуду,
не зажаривай слишком, я так не люблю!». А  он,  как назло, зажаривает и зажаривает!  Когда с луком, так еще ничего, а когда с грибами - тут он вообще не умеет… 
- Понятно… — ледяным тоном сказала я. - А выпечка?                        
- А что выпечка? Кому нужны эти круассаны и пироги — килограммы набирать?  Это  вообще еда нездоровая. И гарниры все эти… Я вместо них просто
овощи и фрукты ем.                                                                
-  Знаешь  что,  -  сказал  мне  отец. - Гони ты отсюда в три шеи эту зажравшуюся буржуйку! Дай сюда ее картошку, я доем!                       
- Не-е-ет! - заорала  дочь,  обнимая тарелку. - Картошечка моя любимая, такую только мама готовит!                                                

…Помню,  в  самом  нашем  начале здешнем,  лет пятнадцать назад, когда мы только  обосновались  на съемной квартире, когда я железно знала, что
могу потратить  на  продукты  в супермаркете  только  20  шекелей  в день и ни копейкой  больше, к нам в гости приехал из Тверии (не из Твери) мой
старый друг.  К  тому  времени  он  жил в Израиле уже год и даже успел прослужить полгода  в  армии.  И вот тогда он с возмущением рассказывал нам о
здешних  армейских «порядочках».                                                   
- Ужас! - говорил он, - нет сил смотреть, душа болит: то, что не съедается за  завтраком, выбрасывается мгновенно. Не дай Б-г выставить банку йогурта в  обед  - накажут самым жестким образом. И главное - запечатанные, далеко не просроченные йогурты - все сметается в помойный бак!
Мы  ахали,  качали  головами, приговаривали:  «Как  же  так, почему бы не раздать  неимущим?! Какое попустительство, какое разбазаривание добра!». И нам казалось, что только бывшесоветский разум может навести в этой стране надлежащий порядок. А без нас пропадут, захлянут, выкинут, разбазарят… 
- Как  тебе не стыдно, - говорю я дочери. - Помнишь, на Малой Полянке нас остановил  солдатик, попросил 5 рублей, у него в авоське болтались булка и баночка  кефира?  Вот ему бы выпечку, которую ты не съедаешь! Или йогурты, которые вы сметаете в помойный бак.                                       
-  Мама! - строго отвечает она. - Ты с ума сошла? Это запрещено! В армии продукты  должны быть наисвежайшими! У нас и так проблем выше макушки. Еще не хватает, чтоб от тухлятины на марше весь полк облажался!              
Мне нечего ей ответить.                                                   
- Но почему именно картошка? - только спрашиваю я.                        
- А  это  у кого что мамино любимое… Ирка по пельменям тоскует, Юдит ждет субботы из-за «пэсто»… Кто чего, словом…                                 
И  я  лишь  плечами пожимаю.

 

Но с утра в пятницу первым делом становлюсь в свой кухонный наряд. Сковорода наготове.
Жду: вот-вот зазвонит телефон, и голос дочери пропоет нетерпеливо:        
- Еду-еду! Кар-то-о-ошечку-у-у!!!